Статьи о группе

В двадцать семь лет он остался тинейджером - это большое искусство;
новый альбом называется "Вспомним май" и лидирует в рейтингах продаж;
кажется, он женится на француженке;
а голос почти не изменился - ха-ха;
раньше его охраняли пятнадцать собак, а теперь четыре;
он сын Элвиса Пресли, а вы как хотите;
Вспомним май, - безусловно, он просит об этом.
Без любви и отвращения, без морализаторства и визга, - вспомним Ласковый май.
Беззащитны ль шипы?

Однажды довелось прочитать, что каждая третья старшеклассница в конце восьмидесятых томилась по Юре Шатунову, а каждая десятая что-то там себе резала либо травилась на эту же тему. Неизвестно, так ли это, но почему бы и нет. Грандиозный триумф, безусловно, самой первобытной и самой, может быть, аморальной поп-группы Советского Союза - сюжет вполне логичный для эпохи вареных джинсов, кооперативных киностудий и польских трусов "Неделька" костромского производства. Товар был из того же - "самопального" - ряда. Но никому еще не приходило в голову соединить сиротскую эстетику - с городским романсом, стилистику районной танцплощадки - с невысыхающей слезой ребенка. Они - соединили. Гениальные ребята, что и говорить.

Миф Ласкового мая - это история девочки (в нашем случае - мальчика) со спичками с элементами голливудской мечты и производственной советской мелодрамы. Ребенок уже примерзал к стене, но мимо проезжали король с королевной….. Слезные железы набухают влагой. С другой стороны, история напоминает сакральные нуворишские хроники - "еще фарцуя помадой и кондомами в сортире на Курской, мы мечтали о нашем банке". Ребенок рос в Оренбургском детском доме; мама умерла от рака, когда ему было три года, папы не было и в помине, ранние годы Шатунова прошли под присмотром тети в башкирской деревне; воспитатели вспоминают - был довольно покладистым; учился так себе; имел склонность к бродяжничеству… Однажды - оцените - принес в детдом маленьких утят, выходил, выкормил.

Ну, пел. Не Лоретти, конечно, а все ж таки...

Пришел новый воспитатель - человек, так сказать искусства (несколько недель в музучилище)- и что-то такое услышал в мальчике, напевшем ему из Лозы. Живи, родник, живи, мальчик спел, родник моей любви. Отдадим должное изыскательскому гению Сергея Кузнецова: на распаянном магнитофоне "Электроника", в какой-то чуть не подвальной студии звукозаписи была сделана первая пленка - и разошлась по местным киоскам. Сказать фурор - значит ничего не сказать. Оренбургская область (а вслед за нею и вся перестроечная отчизна) услышали, как в душе подростка группы риска помирают белые розы и дышит розовый вечер.

Мальчик Юра, наверное, так и остался бы местной знаменитостью, повторив судьбу многих приютских талантов: девочкам с великолепными хореографическими способностями и спортивным мальчикам обламывалось ну разве что участие в каком-нибудь фестивале или смотре самодеятельности, сборный концерт, «за детство счастливое наше» - все потенции сжирались концертами художественной самодеятельности», и Юру ожидало бы, ну может быть, несколько грамот на областных смотрах. А может быть, и нет, - но в вопросе о том, был ли мальчик, до сих пор расходятся эксперты. Пожалуй, прослушал бы Юрины вокализы профессиональный продюсер - ничего не услышал бы. НО Россия тогда еще не была испоганена профессионалами, - музыку, во всех смыслах, заказывали черти из табакерки, резвые наследники Бендера, их тьмы и тьмы и тьмы - во дни гласности и они вздохнули полной грудью, в их легких, кажется, и запутался весь свежий ветер перемен.

Еще в доразинский период, под руководством Кузнецова у группы вышли два альбома. Первый назывался - да, да: «Белые розы». В том своем пубертатном периоде группа дважды распадалась, дважды воссоединялась: нормальная, в общем-то, вегетация. Юра явно не держал ситуацию - по весне непременно сбегал, позволял себе разногласия с боссом, а хоккей и картинг увлекали его в то время несравненно больше, чем музыка. Солистом второго альбома (записанного так же в Оренбурге) был уже Костя Пахомов. Впрочем, при Разине они воссоединились. Потом снова расстались. Неудивительно: таких глаз, как у Юры… Каких? И в них ли дело?

В 1988м маргинальный московский (кто? - продюсер? - но не было тогда такого слова, пусть так: певец и исполнитель-организатор, один из первых швецов и жнецов отечественной поп-индустрии Андрей Разин (подробнее о нем - ниже) случайно услышал запись оренбургского вундеркинда. Коммерческое обоняние сработало безошибочно и очень быстро привело Разина в Оренбург, откуда он и увез золотоносного ребенка в Москву. Далось это не без труда - Юру пришлось доставать буквально из степи, куда дитя сбежало, как потребовал организм, в очередную весну.

В Оренбурге, кстати, юное дарование вовсе не игнорировали: директор детдома в одном из интервью рассказывала, что создали целую школу искусств и преподавателя взяли, чтобы только с Юрой занимался, и прочили дарованию путь славный, имя громкое - Гнесинское училище, стипендию-общежитие… « Я думала, что Юра будет в Гнесинке сыном полка»…Но наглый Разин, размахивая резолюцией аж самого Минкульта (разумеется, самопальной), чуть не зубами вырвал национальное достояние из заботливых педагогических рук, увез в столицу и начал масштабный всесоюзный «чес» по городам и весям Отчизны.

Дальше все покатилось с какой-то совсем уж непристойной скоростью. В 1988 году состоялся теледебют Юры Шатунова (ему еще не было и 15 лет) на московском канале «2Х2», а с 1989 года группа Ласковый май начала работать в Концертно-зрелищной дирекции Москонцерта. Тогда же он был назван Открытием года, засветился в Утренней почте, и вот уже в марте 1989 сирота стал домовладельцем, хозяином легендарной роскоши дома под Сочи, чей масштаб и убранство изумили даже совсем не бедную женщину Пугачеву А. Б. Прима сказала тогда ошарашено, что я вот, я двадцать на эстраде, а тут появляется пацан - и все само идет руки. Чего-чего, а вертолетной площадки с вертолетом у А. Б. точно не было.

Дальше - сольные концерты в Олимпийском, совместное выступление с группой Рок-Хаус и Ла Тойей Джексон; набитые под завязку залы Олимпийского и ГКЦЗ. Рейтинги и хит-парады, тогда еще только набирающие силу. Двухмиллионные тиражи винила. Перманентная истерика нимфеток. Небывалые сборы. Гастроли в Америке.

А столпника Кузнецова захватчик Разин элементарно выдавил. «Сергей был родником, который питал своей музыкой все идеи Ласкового мая, - страдал в интервью уже взрослый (17-летний) Костя Пахомов. - А с его уходом завяли «Белые розы» и ушли «Розовые вечера». Кузнецов, впрочем, тоже дурака не валял: быстро сколотил группу «Мама». Из названия следует, что пели в ней - ну, разумеется, - сироты.

«Ласковый май» первого разинского разлива был коллективом необыкновенной мобильности и необыкновенной же структуры. Вокруг порочно-невинного титана Юры то и дело менялась свита менее ценных сирот и не сирот; иных вывозили из Оренбурга, других набирали в московских студиях. То был гастрольный кордебалет, выдаваемый за основной состав, тягловые лошадки трудовых будней. Впрочем, имена солистов на час тоже раскручивались, но только по мере надобности.

Есть фантастическая цифра, будоражащая воображение: за один только год - с мая 1989 по май 1990года - дети дали 2500 концертов. Разделите по максимуму - на 365 дней и скажите, что 4 концерта каждый божий день - это решительно выше сил человеческих.

Но, скорее всего, эта статистика не врет. Помимо шмидтовских детей - обыкновенных лже-Ласковых маев - страну чесали вполне легитимные клоны - незвездные солисты, всякие там Игори Игошины, Кости Пахомовы и Максимы Сухомлиновы. Это была грандиозная производственная авантюра - синхронное почкование коллектива на разных точках гастрольного пространства. Это были фантастические, неимоверные деньги, заработанные не очень счастливыми и не самыми талантливыми детьми.

Так советская эстрада превращалась в шоу-бизнес, артель отважных ремесленников - в крупную факторию; так зачинался конвейер, так выстраивалась действующая экономическая модель огромного и суперприбыльного комбината под названием «Ласковый май».

Внутри комбината были, конечно, не зимние сады, а доменные цеха. Юра Шатунов, надо сказать, не почивал на лаврах, а тоже - несмотря на пубертатные ломки голоса - выдавал сверхстахановские нормы. Наталья Грозовская (единственная девушка из участников группы) вспоминала гастрольный график: подъем в семь утра, быстрый коллективный завтрак и в половине девятого - первый концерт.

Почему так рано? А потому, что иногда дети давали по 8-9 концертов в день. Какие уж там КЗОТы, когда столько сорванных в пароксизме обожания лифчиков-маечек-чепчиков летит в небо над стадионом…

В 1992 году Юрий Шатунов покинул Ласковый май и попытался заняться сольной карьерой. Разин и здесь сумел несколько опередить свое время. Это сейчас слив компромата и коммунальная стилистика публичных разборок - глухая норма. Девять лет назад публичные персоны не то чтобы стеснялись, но старались выстроить хотя бы сюжет и логику в своей помойной аргументации. Разин с Шатуновым пафосно обвинили друг друга в каких-то пионерских немотивированных пакостях: Шатунов в «репортаже из Сочи» шил Разину кражу некоего творческого материала, ценной фонограммы и почему-то кражу его, шатуновского, паспорта. Ну и, естественно, в зажиме хорошей части гонорара. Разин тоже в долгу не остался, обвинив звезду в уклонении от армии. Впрочем, придыхательный апокриф ( «Биография Юрия Васильевича Шатунова» на сайте ЛМ) сообщает о причинах конфликта по-житийному туманно: «его душе требовался простор, ему нужны были новые идеи, новые направления в музыке…а Разин, как мог, выскочку-солиста зажимал»… Неясно на самом деле, кто кого зажимал, однако заматеревшая звезда вскоре после разрыва выпустила сольный альбом с тонким названием «Вот и кончился май».

19-летний Шатунов к тому времени встал на ноги: столичные власти выделили сироте квартиру на Кантемировской улице (4этажный сарайчик под Сочи почему-то не учитывался). В том же году он выступил на «Рождественских встречах», однако больше сотрудничать с Примадонной не решился, продекларировал свою творческую самостийность…. Потом - два месяца отвалялся в ЦКБ с диагнозом «острый бронхит», потом «отмокал душой в Сочи» вплоть до 1994 года.

Теперь уже все было солидно - он записывал сольник на Polygram, и подписал контракт с Борисом Зосимовым, чья супруга , модель Полина Ташева, снялась у Шатунова в клипе. Альбом назывался на этот раз томно - «Ты помнишь…». И в Палас-отеле специально собрали самых-самых фанаток на встречу с их кумиром. Помимо подарков, для девушек и журналистов был устроен неплохой фуршет.

(Этот период жизнедеятельности хорошо характеризуется записью в интернет-житии Шатунова: «Приехал в Ригу. Играл в бильард со своим другом» - орфография сохранена. Вспоминается старый анекдот про нового русского: «Читал пейджер. Узнал много интересного»).

Казалось бы, ничто не могло снова свести воедино победителя ученика и побежденного учителя. Ничто, - кроме самой щедрой и циничной сводни нашего времени, стирающей остатки амбиций и ломающей любые стойки, - политики. Заклятые друзья сошлись на панели выборов 96 года, обслуживая блок КПРФ и лично Геннадия Андреевича Зюганова. «Воссоединение» ЛМ во имя правого дела было, надо признать, очень недурным пиаровским ходом.

Это они - Разин, Шатунов и прочие, менее знатные, ласковомайцы собрали около Театра на Таганке тысячные толпы небывалого для КПРФ электората - старшеклассников, пэтэушников, студентов, рабочих, юных кормящих матерей и домохозяек, срежиссировав ( без особых, впрочем, усилий) классический «оргазм толпы». И снова летали лифчики - уже не москвошвеевские, а турецкие, и носились с плакатами «ЗЮГАНОВУ НЕ ПОБЕДИТЬ БЕЗ ШАТУНОВА», и снова звучали «Белые розы» и «Розовый вечер» - о, ностальгия, «glasnost», выпускной вечер, слезы, детство политического сознания…

Так Зюганов демонстрировал свою духовную близость к молодежным кумирам. Кумиры, правда, были несколько второй свежести, но уж какие есть. Зато ни на каких проельцинских «Голосуях» не было такого искреннего, свежего, обвального, физиологического народного счастья, как на концертах «ЛМ». Нация доказала самой себе, что не очень-то спешить взрослеть и выходить из люрекса восьмидесятых годов.

Сделав дело, - уж как могли! - мавры планово разошлись. Шатунов отправился вновь в свое вялотекущее сольное творчество, по-прежнему собирающее залы, - но в провинции, где старая любовь ржавеет медленнее, агонизирует - дольше… А Разин продолжил личную бендериаду в политике, которая стала для него таким же грандиозным, восхитительно бесстыдным и по-уголовному беспредельным бизнесом, какими раньше была музыка и благотворительность.

Став выдающимся региональным политиком, своего рода мини-Жириновским ставропольского масштаба, Разин по-прежнему остался лучшим другом сирот, инвалидов и деятелей культуры. Такая у него, видимо, высокая и светлая душа.

Разин тоже детдомовец, и зовут его Вадим Косоротов. Если вдруг вскоре появится энциклопедия новейшего самозванства, то в ней Косоротову, вне сомнения, будет отведено неслабое место. Порой даже испытываешь некоторую досаду из-за того, что такой талантливый, яркий и артистичный авантюрист, как он, играет где-то на удаленной южнорусской сцене. Его бы в Думу… Впрочем, как раз у этого парня (38 лет) все еще впереди.

Обломавшись в середине восьмидесятых в московской тусовке (перед ним просто закрывали двери), бывший строитель Разин выехал не куда-нибудь, а в ставропольское село Привольное, - на пасторальную родину первого Президента СССР (лет на шесть позже пришлось бы ему катить в Свердловскую область). Он и сам с удовольствием рассказывает, как сделал оттуда несколько звонков в важные московские кабинеты с просьбою посодействовать скромному племяннику Самого. Посодействовали. Он что-то там спел в "Утренней почте" вместе с Катей Семеновой, где-то как-то мелькнул, а потом весело покаялся, - лоханувшимся администраторам осталось только восхититься сквозь зубы: «Какой пострел!». Тогда еще не было в обиходе понятия «креатор» или «креативщик», но это, пожалуй, единственное внятное определение профессиональной деятельности Разина. Он мастер создавать: из дерьма конфетку, из междометия - песню, из поражения - победу. Из тех, которым сами знаете что в глаза - божья роса и которые без мыла тоже сами знаете куда. Феномен Разина, пожалуй, один из самых интересных феноменов перестроечного периода: сейчас такой отмороженный гон уже вряд ли возможен.

Инструментарий Разина - фольклорного происхождения: пресловутая национальная вера в чудо. Битая-перебитая, обжигавшаяся на всевозможных МММ, наша публика все еще, оказалось, не израсходовала ресурса волшебного ожидания. Юра Шатунов, как вы знаете, незаконнорожденый сын Элвиса Пресли - а что, есть документы; а новый адонис-выкормыш Разина, солист ЛМ - Андрей Кучеров - родной брат Леонардо ди Каприо. Смешно-то смешно, а под проект воссоединения двух братьев Разин собрал в Америке пять миллионов вполне реальных долларов. Если спросить его, куда они делись, он докажет - потрясая бумагами: на благотворительность. В общем, «не корысти ради, а толко волей пославших мне сирот».

Президент бесчисленных фондов, депутат краевой Думы, претендент на кресло то губернатора Ставрополья, то мэра Сочи, конъюнктурный антикоррупционер и разоблачитель и - по-прежнему - меценат, член Союза писателей и Союза композиторов….Поистине - герой нашего времени. И напрасно многие считают лицом Ласкового мая смазливую мордашку Юры Шатунова: у последнего романтического мифа СССР - простоватый анфас Андрея Разина. Что, впрочем, закономерно: попсовый советский сентиментализм всегда базировался на самых отмороженном фундаменте.

…Ласковый май давал совсем не ласковую путевку в жизнь. Один из солистов, Игорь Игошин, погиб в нетрезвой драке. Другой, Максим Сухомлинов, начал заниматься бизнесом и вскоре был убит прямо у подъезда Юры Шатунова. Остальные пребывают где-то в сплошной лихорадке буден и пока что не прибавляют славы отечественному вокальному искусству.

Юра Шатунов периодически чем-то болеет. То операция на глазах, то гастрит. Но это не мешает ему заниматься неким бизнесом в Германии, владеть несколькими магазинами, содержать легендарный дом и ездить на красном фольксвагене. И, конечно, записывать песни.

Он поет о том же, поет так же, ему двадцать семь лет, но он почти не изменился. Девочки по-прежнему дежурят в его подъезде. Периодически всплывают слухи, что то Кузнецов, то Разин продают фанаткам номер его телефона за сто долларов. В сто рублей еще можно поверить, но на валюту Юра уже, кажется, не тянет.

Бывший главный херувим Советского Союза живет тихой, трудовой и, кажется, наконец-то своей жизнью. Он начинает каждый концерт, как и раньше: «Привет, как дела? Поехали…» Хотя есть сведения, что за прошедшие десять лет он выучил много новых слов.

Настоящий же, подлинный триумф Ласкового мая ожидается этим летом. Знаменитый Шнур - лидер питерской группы «Ленинград» объявил о подготовке сейшна, посвященного легендарного творчеству Ласкового мая. Именно так. Самые знатные рокеры страны (в том числе, например, Гарик Сукачев) исполнят на стадионе детские песни о главном. «Белые Розы» споет сам Шнур.

По некоторым сведениям, это будет апробация нового Гимна России. При словах «Беззащитны шипы» на всякий случай рекомендуем встать.

Говорят, что:
-     Лера, ведущая программы Партийная зона, была суперактивной фанаткой ЛМ, родила ребенка от барабанщика Сергея Ленюка.
-     В своем классе Юра не нравился ни одной девочке.
-     Андрей Разин купил дом в селе Привольное Ставропольского края, где родился М. С. Горбачев, за 28 тысяч советских рублей с правом пожизненного проживания в нем М.С. Пантелеевой.
-      Однажды, во время концерта, Юра не успел дожевать за сценой огромный торт, подаренный поклонницами. Когда он открыл рот, на сцену полетели кусочки торта.
-    В 1989 году группа «Ласковый май» зашла в поселковый магазин под Сочи и купила А.Б. Пугачевой перстень с крупными изумрудами стоимостью в 55 тысяч рублей.
-    У «Ласкового мая» еще в советские времена был личный самолет для полетов на гастроли.
-      Средний гонорар группы в конце 80-х годов составлял 10 тысяч рублей за концерт. (Для сравнения: ставка последней народной артистки Пугачевой в то время - 200 рублей за концерт).

НАЗАД