«История простой фанатки»
Татьяна Лукоморина

(продолжение - 5)

Прошло ещё несколько дней… Я точно решила позвонить Юре сама, но всё никак не могла набраться смелости.

Я понимала, что не права, что так обидела его, что он страдает из-за меня, что нужно срочно изменять ситуацию. Я не хотела его потерять, ведь я любила ЕГО, и эта любовь не ТА, что проходит с годами. И Он меня любил тоже и страдает сейчас, я не имела права с ним так поступать. Я не поверила человеку, который меня любил, и этому поступку нет прощения. Все мои размышления приводили к одному - я должна позвонить сама.

А тут меня в поликлинике на днях обрадовали, что у меня беременность сроком почти два месяца. Я не имела права оставлять будущего малыша без настоящего папы, да и Юрка так хотел ребёнка. Может быть, это поможет нам помириться, и ОН простит мне мою глупость и недоверие. Тут ещё и мама суетилась, просила меня позвонить, она ведь, как никто другой, знала о нашей с Юрой любви. Я решилась и набрала заветный номер Барановки… Но, как ни странно, даже на двадцатом звонке трубку не взяли… Я перезвонила вечером и опять тишина… И через день, и через два никто не подходил к телефону… Я в волнении металась по квартире и не знала, что предпринять.

А через пару дней пришла странная телеграмма от НЕГО, содержание было такое: «Лика, ты сама так захотела, что б мы расстались, но эта жизнь без тебя невыносима. Здесь каждый предмет напоминает о тебе, я ни о чём не прошу, но и жить без тебя так сложно. Помнишь, ты сказала, что б я ушёл из твоей жизни, и я считаю, что так и, на самом деле, будет лучше. Я тоже сделал свой выбор, и ты никогда меня больше не увидишь. Пусть это жестоко, но изменить всё равно уже ничего нельзя. Я желаю тебе только счастья! И прощай!».

Я пробежала глазами эти страшные строки и задумалась… Сердце всё больше наполнял страх чего-то непоправимого, хотя я ещё не могла сказать чего.

И тут, вспомнив, что Разин просил меня держать в курсе всех событий, и я набрала его номер.

Андрей внимательно выслушал мои слова, а так же телеграмму Шатунова, и сказал:
- Знаешь, Лика, всё оказалось намного серьёзнее, чем я предполагал раньше. Насколько я знаю Юрин характер, то он сейчас переживает не лучшие времена. И его поступки могут быть непредсказуемы. Завтра же я вылетаю в Сочи и возьму ситуацию под контроль.
- Это всё так серьёзно, Андрей?
- К сожалению, да.

Андрей ещё больше напугал меня, я чувствовала тревогу, она была не понятна и это пугало ещё больше. Что-то должно было случиться, и предчувствия не обманули меня.

Спустя день, моя мама пришла с работы в каком-то очень взволнованном состоянии, она ничего не сказала и только печально
- Да, я хотел разлада этих отношений, я специально сказал неправду, чтоб они расстались… Но, в конце концов, кто тебя просил, милая, - он посмотрел на меня, - верить во всё это, раз так любишь? Я не думал, что ты так дёшево купишься на эту чушь! Кто мог знать, что этот придурок Юрочка задумывает покончить жизнь самоубийством. Я не хотел ваших отношений, но и смерти никому не желал, - Аркаша оправдывался.- Да, ладно, что с тобой говорить… Бесполезно… Ты упрёшься на своём и ничего тебе не докажешь! - Ленка возмутилась.
- Не пойму, вам что мало, что Разин меня уволил с работы, мало, что вчерашние друзья смотрят на меня с ненавистью, мало, что все эту смерть повесили на меня, опять же вам этого мало?! Да ещё вы портите настроение и в без того мрачный день.
- Ты ещё скажи, Кудряшов, что ты умираешь от горя… - отрезала Лена.
- И не скажу! Не дождётесь!… - он явно осмелел и уже начал наезжать на нас. - Чего это вы так убиваетесь?! Или вам так Юрочка был дорог? Да он никогда не отличался золотым характером, что же вы в нём такого нашли?! И как артист он себя исчерпал, у него не было ни одной интересной идеи, и будущего на эстраде не было тоже... Не понятый в жизни, преданный в любви, и стоящий на грани краха его музыкальной карьеры… Зачем ему жить, скажите?! Смерть здесь самый лучший выбор и он поступил правильно…
- Господи, какая же ты всё-таки бессердечная сволочь, Аркаша! Я же Его любила, понимаешь, любила!!! И не нужно мне было его достоинств, его звёздности, мне нужен был Он сам, такой, какой есть! - выкрикнула я истерически и вся в слезах убежала.
- Психопатка! - заорал вслед Кудряшов.

Через пару минут меня догнала Лена.
- Анжел, кто бы мог подумать, что всё так выйдет… Я надеялась, что всё обойдётся, вы помиритесь, и опять всё станет хорошо… А видишь, как оно вышло. Разве могла я предположить, что мои последние деньки в Союзе омрачатся такой трагедией. Но вот такой «сюрприз» мне приготовила судьба…
- Да и я не знала, что мы когда-нибудь сможем подружиться, и случится это не где-то, а на похоронах… - тихо сказала я.

Потом мы рыдали на плече друг у друга, забыв, что ещё вчера считались соперницами.

Вот так прошёл день похорон.

На сорок дней я так хотела съездить, но на кладбище вдруг снова накатили воспоминания, а за ними слабость, даже не смогла выйти из машины.

1992 год

Время после его смерти летело не заметно, я настолько была погружена в собственные хорошие воспоминания о Нём, что даже не замечала бега времени.

Беременность, слава Богу, протекала без осложнений, если бы не живот, я не замечала бы её.

Так незаметно прошли эти положенные девять месяцев.

И 10 мая 1992 года я абсолютно легко родила очаровательную девчонку, и мы назвали её Анечкой.

Конечно, Юрка хотел мальчишку, будущего футболиста, но и девочка тоже хорошо, я буду любить её не меньше. Так дано было Богом. И, в конце концов, этот ребёнок от него, и это главное.

В роддоме со мной возились, удовлетворяли все прихоти, ведь и сюда уже кто-то донёс от какого известного человека этот ребёнок. Только на выходе меня, как ножом, по сердцу резануло, что встречать собрались все, кроме отца. И ещё больнее становилось от того, как рядом суетились счастливые молодые папаши с огромными букетами цветов. А Он уже никогда ко мне не вернётся, хотя сейчас так нужен своему малышу. Разин без труда выбил для моей девочки право носить фамилию отца, хотя официально мы с Юрой расписаны не были. Теперь она - Анна Шатунова… Так красиво…

Когда Анюта подросла, и ей было без пары дней четыре месяца, я, наконец, решила съездить на кладбище. Стоял тихий солнечный день шестое сентября, кругом лежала золотая листва, и сегодня Ему могло бы исполнится 19 лет.

Мама подвезла до кладбища, но до могилы не пошла, оставив нас с Аней одних. Я так давно не была здесь… За это время «маевцы» уже успели поставить ему памятник, и с небольшой цветной фотки на меня с улыбкой смотрел Юра. Я присела на лавочку и посадила Анну к себе на колени… Вдруг нестерпимо захотелось сказать Ему: «Вот уже почти год прошёл с твоей гибели, Юрочка, а я так и не смогла убрать тебя из своего сердца. Это невозможно, сама судьба хочет, что б я любила тебя до конца жизни. Я знаю, что виновата в твоей смерти, мне не искупить этой вины, не Бог, не ты не простите мне этого… (Юркины глаза с фотографии смотрели внимательно и, казалось, осуждающе).

Вот она твоя красивая дочка, у неё такие же тёмные волосы и такие же серьёзные голубые глаза, она очень на тебя похожа, но тебе не дано её увидеть. Я сама виновата в том, что лишила её отца. Мне нет прощения. И в наказание - лишь трудности, лежащие теперь только на моих плечах. Ты хотел мальчишку, Юр, но ведь и девочка тоже хорошо, я обещаю тебе, что наша красавица вырастит настоящим человеком. Ты, наверное, сейчас видишь сверху какая наша дочка красивая, но не сможешь ничего сказать, я просто не услышу… Я и так слишком многого хочу. Прости меня, Юрочка, за всё, что я тебе сделала, прости за боль, которую причинила тебе!».

Я смотрела на его фото, и слёзы градом катились по моим щекам… Я, пожалуй, смотрелась странно - одна на пустынном кладбище, разговаривающая с памятником… Смотря на меня, Аня вдруг начала плакать, её глаза были не по-детски серьёзны и своей маленькой ручонкой она как будто старалась стереть мои слёзы.

Я поняла, что могу страдать сама, но не имею права мучить ребёнка, пора ехать домой.

Я встала с усыпанной листьями лавочки, и последний раз оглянулась на могилку: «Юрочка! Я теперь буду приезжать к тебе чаще, Анюта подросла, и я могу изредка отлучаться… Прощай! Я так тебя люблю!!!»…

Вот так невесело проходили мои дни и недели… Меня окружали хорошие друзья, мне помогали «майские», мама всегда находила для меня утешения, моя любовь к дочке была безгранична, но я всё равно не была счастлива в этой жизни.

Мама советовала найти подходящего парня и заодно - отца для Анны, но я не могла предать Юру. Да разве я смогу влюбиться в другого, когда перед глазами всегда стоит Он. Только любовью к Нему заполнено сердце и нет там места для других, пусть самых хороших. Я не смогла дать Ему любви и тепла, значит и мне не дано быть счастливой.

Меня столько раз пытались развлечь, но я не могу отдать себя развлечениям, когда все мысли о Нём. Если б не Анечка, я бы давно сошла с ума от этих воспоминаний…

Только пять месяцев были для меня счастливыми, это были месяцы, проведённые с Ним… После Его гибели вся дальнейшая жизнь кажется полнейшем мраком. Он ушёл «туда» и забрал с собой всё самое дорогое, моё счастье, и без Него у меня нет будущего. Все мои мечты, мои желания, моя любовь остались в прошлом, и теперь весь смысл моей жизни состоит из воспоминаний.

Мне ещё только семнадцать лет, а я уже выгляжу на все двадцать пять, и мне совсем ничего не нужно от жизни. Если бы я могла вернуться в прошлое, скольких бы ошибок можно было избежать… Я так молода, а в душе у меня пустота, и на сердце тоска и холод. Я не верю, что мне семнадцать… Я самой себе кажусь такой старой и ненужной… А ведь Юрке тогда было только восемнадцать… Он мог бы стать хорошим артистом, мог бы стать счастливым в кругу семьи и сделать счастливой меня… Он столько в жизни не успел сделать, а мы столько не успели сказать друг другу…

Господи! Как же ужасно умереть в восемнадцать…

Конец

1991-1993г.г.

НАЗАД